В славянских языках их судьба была настолько трудна, что у меня иногда просто руки опускались от бессилия разобраться в том, как они проявляются в русском языке.
А дело вот в чём. Корни эти произносились так: k’s и sk’. Но мы-то знаем прописную истину, что k’ (то есть кь) превращалось у славян в s. То есть: k’ > s. Это означает, что в обоих случаях получалось ss. А поскольку праславяне, как и все остальные индоевропейцы не терпели двух одинаковых согласных подряд, то, естественно, оставалось одно-единственное эс. А поскольку в русском языке эс встречается постоянно бог знает в каком огромном количестве слов, то и ищи ветра в поле. Куда улетели эти корни и как их теперь распознать – непонятно.
С первым корнем (KjS) я всё-таки разобрался – он, ксати, означал понятие «рубить». А вот второй (SKj) с понятием «укутывать от холода» долгое время был для меня единственным биконсонантным корнем в русском языке, следов которого я не находил, хотя и точно знал, что они где-то должны быть.
Докопался и до этого корня. Русские слова СИТО и СЕТЬ происходят именно от него. Озеро в Псковской области СЕСИТО – этого же происхождения. Есть и другие примеры, и ещё будут.
Главное вот в чём: все 203 биконсонантных корня, из которых состоял раннеиндоеврпейский язык (гениально открытый и описанный Андреевым), имеют место в русском языке. Далеко не все индоевропейцы могут похвастать этим: латинский язык и древнегреческий имели отдельные потери, санскрит имел потери; хетты имели огромные потери, албанцы и армяне – колоссальные потери, тохарцы – большие потери, кельты – отдельные потери.
Не имели ни единой потери только три ветви: славянская, летто-литовская и германская.